Чем занимались пожарники в дореволюционной России?

Не правда ли, странный и даже, казалось бы, нелепый вопрос? Конечно же, тушением пожаров, по самому определению понятно. И почему вопрос ставится как «в прошлом», что — сейчас они, решив переквалифицироваться, стали заниматься земледелием, строительством, автосервисом или, сменив багры на орало, подались в бизнес? Не торопитесь с категорическими утверждениями. Как бы ни казалось это парадоксальным, но к профессии гасителей огня пожарники отношения никакого не имели, а сейчас таковой профессии не существует вообще.

И не следует в лексической недоработке винить филологов, неологизм-то пришёл из глубины народного фольклора. А пожары как тушили, так тушат и будут заниматься этим ремеслом в будущем пожарные. Пожарники же к пожарам имеют такое же отношение, как каждый из нас к письменам Розетского камня. Не к самим пожарам они имеют какое-то отношение, а к их последствиям, и во избежание семантической путаницы называть таких псевдобрандмейстеров правильно бы было погорельцами.

Символ этот чисто русского, точнее сказать — московского, происхождения, пришедший к нам с незапамятных времён. Возможно ещё с таковых матушки Екатерины, когда Москва была на 90% деревянной, а пожары — обычным, если не обязательным, явлением.

Так повелось, что в государственной казне специального фонда пострадавшим от стихийных бедствий, как это имеет место сейчас, не существовало. Всё было рассчитано на милость бога и сердобольность народа. В подавляющем большинстве неграмотные крепостные крестьяне, как, впрочем, и городское дно из таких же бывших крестьян, не имело ни малейшего представления о системе страхования недвижимого имущества. Потерявший свое не ахти какое жильё на пожаре или в результате наводнения оказывался в катастрофическом положении: бог, сколько бы перед ним не молился пострадавший, не помогал, государству — не было дела. Вот и приходилось людям в состоянии безвыходности и отчаяния идти на панель, паперть у церквей выпрашивать милостыню. Кто-то из милосердных клал в протянутую десницу медный грош, кто-то коврижку, но большинство, знакомых с публикой попрошаек, с презрением отворачиваясь проходило мимо.

Дело в том, что явление попрошайничества, но чаще мошенничества из явления тенденции, приняв характер эпидемии, стало профессией. Демонстрация такого уклада жизни, нищеты, грязи, разврата была лицом практически всех городов России. Но это было в далёком — времён Гиляровского, Чехова, Некрасова — прошлом. Но разве что-то подобное не наблюдаем мы сейчас? И если грязь, серость и невежество уступило место макияжу — помпезным, из стекла, стали и бетона дворцам, асфальту, лимузинам, неону, то и попрошайничество претерпело радикальную модернизацию, надело другую маску. Только ПОЖАРНИКИ у вестибюлей метро, на папертях храмов уступили место «детям лейтенанта Шмидта», «чернобыльцам», «афганцам», «беженцам-лугандоновцам», «жертвам терроризма», и т. д… И несть им числа.

А пожарами, как в былые времена, так и сейчас занимаются ПОЖАРНЫЕ, суть люди-огнеборцы, закалённые водой, пеной и пламенем, птенцы гнезда Кужегета.

Автор: Apкaдий Шeвкyн
Просмотров страницы: 315