Президенты на международных переговорах. Кто их переводит?

В ЖЖ был задан вопрос: «У президентов переводчики-синхронисты идеальные или такие же унылые и запинающиеся, как на телевидении? То есть президент отчётливо понимает все интонации, тонкости и т.п., когда разговаривает с каким-нибудь иностранцем?»

Мой ответ стал текстом доклада на научной конференции в День переводчика.

Уровень работы синхрониста очень сильно обусловлен знакомством с переводимой проблематикой и общей эрудицией. Как правило, для первых лиц переводят сотрудники МИДа соответствующей страны, хорошо знакомые с основными аспектами переводимого материала.

За уровень перевода для первых лиц беспокоиться не стоит – тут всегда отбирают лучших из доступных. Поскольку языковые очень важны, но не являются единственным фактором и критерием для отбора, круг претендентов очень ограничен. Работа связана с необходимостью сохранения секретности (конфиденциальности), поэтому механизм отбора не раскрывается широкой публике.

Мне довелось лично общаться с переводчиком переговоров Владимира Жириновского с Саддамом Хуссейном (около полугода) – мы с ним вместе работали – и с переводчицей переговоров главы Всемирного банка с Ельциным (по телефону).

Могу заверить, что с дикцией и членораздельной речью у них всё в порядке. Это люди, очень хорошо ориентирующиеся в своей сфере и способные передать тончайшие нюансы высказываний... Переводчика Жириновского я наблюдал в работе с арабами – он даже жестикулировал, как араб, несмотря на свою европейскую внешность и чисто русское происхождение.

Недавно мне довелось увидеть места, где проводились переговоры Обамы с Медведевым. У каждого переговаривающегося есть по синхронному переводчику, таким образом экономится время первых лиц. Когда переговоры идут между делегациями, то переводчик(и) сидит вдали от стола, а его перевод инфракрасными транслируется на приёмники, которые находятся при участниках переговоров, и те слушают сказанное через наушники. Эта технология вполне известна, я сам по ней работал в Swisshotel в Москве.

Что касается ТВ, то здесь может быть два варианта услышать переводчика-синхрониста – живой перевод и в записи. Проблемы с живым переводом и претензии к его качеству могут быть связаны с тем, что одна из сторон выдвигает требование об официальном переводе выступления своего лидера именно своим переводчиком, для которого язык перевода является неродным (вспомним о конфиденциальности).

Человек, живущий в отрыве от языковой стихии переводимого языка и испытывающий при этом напряжение, сравнимое с напряжением штангиста, держащего над головой штангу, не всегда в доли секунды способен найти наилучший вариант перевода. Кроме того, его задача не исполнить текст на уровне чтеца – мастера художественного слова, а донести мысль говорящего (иногда впервые высказанную на данном языке) до аудитории с минимальными потерями.

У меня немалый личный опыт, в том числе опыт работы с ТВ. Я переводил конференцию и переговоры делегации во главе с депутатом в Чехии в период Ельцина живьём с немецкого и английского на русский и обратно).

Ангелу Меркель с немецкого на английский синхронно под последующую переозвучку диктором (это связано с технологическими требованиями ТВ).

Речь Генсека ООН на открытии Генассамблеи, речь Джорджа Буша, там же и вопросы журналистов Николя Саркози на английском, на которые тот отвечал на французском (пара английский – русский).

Из других высокопоставленных клиентов вспоминается швейцарский миллиардер (английский-русский и обратно с вкраплениями немецкого).

У переводчиков возможно разделение функций – одни переводят переговоры, другие – заявления для прессы.

В синхронном переводе есть два метода – отождествление себя с говорящим или отстранённый перевод. Я работаю в основном по первому методу, хотя владею и вторым. Думаю, что именно поэтому постоянные заказчики зачастую отмечают у меня артистичность перевода.

Автор: Cepгeй Лyзaн
Просмотров страницы: 392