Каково значение танца в освобождении женщины?

«Движение за свободный танец и ритмику сделало социально приемлемым то, чем до этого женщины могли наслаждаться только у себя дома, при закрытых дверях».
(Gabrielle Klein. FrauenKörperTanz).

На своем первом выступлении в Цюрихе в 1916 году великая немецкая танцовщица и хореограф Мэри Вигман танцевала не музыку, а текст. Этим текстом была «Песнь-пляска», ее любимая глава из книги Ницше «Так говорил Заратустра». «Да, я провозвестник молнии, я тяжелая капля из тучи: но молния эта – сверхчеловек», – пел Заратустра. Его устами Ницше пророчествовал о рождении нового человека – того, кто будет неизмеримо сильнее, мудрее и прекраснее человека нынешнего.

Современники Ницше – как мужчины, так и женщины – поверили и разделили его мечту о новом человеке. Книга Ницше стала, без преувеличения, самой популярной работой, когда-либо вышедшей из-под пера философа. Для самого Ницше эффект, который вызвали его работы у читательниц, был бы неожиданным – в конце концов, это он советовал, входя к женщине, брать с собой плётку. Но женщины справедливо услышали в ницшеанстве призыв к собственному освобождению.

Ставший в наши дни одним из самых влиятельных направлений в пластическом искусстве, современный танец тесно связан с движением за женскую независимость. Скажем больше: он вряд ли бы мог без этого движения реализоваться. Его создателями были выдающиеся женщины – Айседора Дункан, Мэри Вигман, Марта Грэхем. И они же были признанными борцами за освобождение женщины.

Дункан, Вигман и Грэхем, каждая по-своему, боролись за освобождение женщины, но делали они это не через политику, а через танец. Они добивались независимости в собственной жизни, совершенствовали свое искусство. Но именно поэтому они стали образцами для подражания, или – говоря языком психологии – ролевыми моделями для многих своих современниц.

И они сами, и исповедуемые ими взгляды на танец и роль женщины были очень разными. Марта Грэхем, которая не делала никаких сугубо феминистских заявлений, тем не менее воспринималась современниками как наиболее смелая в разрушении конвенциональных представлений о женственности. Она танцевала не женственность, а силу.

Напротив, Айседора Дункан в глазах современников больше соответствовала идеалу женственности. Тогда в женщине ценилось сочетание качеств, которые кажутся нам сейчас не вполне совместимыми – чистоты, непорочности и материнства. Дункан создала себе в танце образ, идеально воплощавший именно эти качества.

В отличие от нее, Мэри Вигман уже в начале своей карьеры стремилась к тому, чтобы поднять танец на уровень «абсолютный», надличностный, в котором не было бы ни мужчин, ни женщин. Правда, под давлением консервативного в вопросах пола нацистского режима в 1930-е годы ей пришлось сделать свой танец более конвенциональным, «женственным».

Но несмотря на разницу их жизненных и художественных позиций, у Дункан, Винман и Грэхем было много общего. И в их танце, и во всей их независимой жизни была непобедимая сила. Ей удалось в конце концов взломать лёд патриархального пуританского общества, в котором прошло детство этих женщин.

Автор: Иpинa Cиpoткинa
Просмотров страницы: 358